Мы поссорились некрасиво,
Ты кричала, и я был зол,
Каждым словом меня язвила,
А в конце назвала козлом.
Был испорчен утренний кофе,
Бутеброды не лезли в рот,
Я сквозь улицу мчался в офис,
"Бездарь, дурень, тюфяк, урод"...
Ладно, это набор привычный.
А "козла" приплела к чему?
Объявляю тебе импичмент,
И прощения не приму
Ты стояла на пьедестале,
Ты богиней моей была.
Разве оба мы не мечтали?
Или нас не любовь свела?
Накануне всё было ясно,
Ликовало сердце в ответ,
Вся была ты, как сон прекрасна,
И желанная, как рассвет.
Город вечером стих уставший,
И физически, и душой,
Брёл домой я, как "клён опавший"
Поздней осенью голышом.
В голове ты была кричащей,
В серой массе толпы людской,
Не к богине шёл, к настоящей,
Шелухой заражённой мирской.
Мы столкнулись у самой двери,
Ты – увядшая до очей,
Показалось – навек потеряна
К счастью целая связка ключей.
Отступила, открыл не медля,
Грустно щёлкнул дверной замок,
Будто что-то и он заметил
И тактично прижал язычок.
Не снимая сапог, уткнулась,
Будто в грудь, висящим пальто,
Зарыдала... Во мне проснулась
Жалость – прежней любви росток.
Мы потом говорили долго –
Не мешали ни сон, ни ночь.
И сказали такого столько!...
Чтоб обидеть уже не смочь.