Солнце утром рано всходит,
А уйдет оно под вечер.
Мне понятно будто, вроде,
Но от этого не легче.
Сколько я набедокурю,
Согрешу за это время.
Нет ума, но много лури,
Я такой от сотворенья.
Со времен Адама, Евы,
Непутевый, своенравный.
От мочи до самой спермы,
Непослушный и коварный.
Бог, конечно, все прощает,
Ну а как же по иному.
Нет другого, но стращает
Отомстить мне по любому.
Мне угрозы и страшилки,
Как до лампочки, до фени.
И при первой же попытки,
Упаду я на колени.
Все простит. Не тот я срамник,
Вон который всех разводит.
В воровстве лихой ударник,
С миллиардами отходит.
Помолился, очи долу,
Вот тебе в подарок кущи.
И не сыпет даже золу
На макушку, вездесущий.
Сам Адам, великий грешник,
У него в верхах, в почете.
Крестит истово лобешник,
Перед Богом безотчетен.
Кто в крови по самы локти,
У подножья греет пузо.
Не наматывать же сопли.
И не квасится кургузо.
Где есть мир, как наша сошка,
Понадобится повсюду.
И одна у нас дорожка,
Не дано иное люду.
Так что нам ли сокрушаться.
Рай ли ад — одно и тоже.
Середины не держаться.
И греховность не итожить.