Всё крайности простреливают ухо:
Посменно – то прононс, то золотуха,
Бескрайности: старуха, да проруха,
Но всё звучит бессмысленно и сухо.
Одновременно слышатся три звука,
И это – нескончаемая мука:
Три ноты, столь приятные для слуха,
Звучат, сливаясь, мертвенно и глухо...
Но вот вступленье... Миллер, "Чаттануга".
Ах, где ж ты, моя первая подруга?...
Так неужели вечная разлука?
Судьба-судьбина, как ты близорука!
Морская даль колышется упруго.
На берегу сидеть такая скука...
Везёт добычу нервная фелука,
И в ней ревёт убитая белуга.
Конечно, в перваче всегда сивуха,
И в нём, косая, рассекает муха.
Вот для неё: и пруха, и непруха...
Спасёт ли своё брюхо цокотуха?!
Зима, – и не хватает лишь треуха,
И злишься на январь, как будто бука,
А стих весь этот – что-то вроде глюка,
Для здравого сознанья – оплеуха.