В комфорте мысли не роятся.
В комфорте брюхо – цитадель.
И капилляры с сель до сель
Лениво кровоточат.
Братцы,
Ведь я до гения чуток
не добежал.
Не дотянулся
до вечных истин.
И прогнулся
Под тяжью будущего впрок.
Когда сень алчного напева
Над мною распахнуло зло
И, как былинку, понесло
В чужие сытые пределы,
Я не противился, ведь я
Уже не тот отважный странник,
Не доброй повести печальник,
Но сытый баловень. Меня
Призывом к предстоящей тризне
Не увлечёт оксюморон
Из прошлых ненасытных дён:
«Ты мёртв, дружок, до похорон,
Когда в тебе нет вечной жизни».