Утро. Серость за окном. Серость в комнате.
Раньше будильник трещал в 9, сейчас перевела его на 11. Просыпаться от резкого звука не надо, опять сердце сорвётся в аритмию.
Здесь, в этой новой квартире, жёлтый фонарь на уровне 4 этажа кажется чудищем, заглядывающим в окно каждую ночь. Хочется дотронуться до него рукой и погладить по мохнатой башке.
Луч из единственного глаза чудища обычно падает на часы-календарь на стене. Но фонарь не горит, значит уже полдевятого.
Где моё небо за окном в бывшей квартире на 17-ом этаже в Строгино? Когда на рассвете из-за края горизонта появляется сияющий кружок солнца, растекается в линию и исчезает в низких серых тучах?
Затаив дыхание от восторга, наблюдаешь картины, нарисованные рассеянными лучами солнца, резкими порывами ветра и скользящими по домам тенями. Сидя в кресле или за письменным столом не видишь крыш шестнадцати-этажных зданий, они где-то там, внизу. Взору открывается только небо.
Разное каждую секунду, оно всегда показывает свой неистовый характер: то быстрые лёгкие облака цепляются за спичку Останкинской телебашни на горизонте, то кучевые серо-синие теснятся над белыми кораблями высоких домов, то на закате зальёт всё фантастическим розовым светом, то пронесется бешеная гроза косым ливнем поперек окна, то двойная радуга встанет от угла до угла подоконника, то подмигнет голубым блеском воды залив Москва-реки, то затянет окно туманом, ножом резать можно, почти как в 2010 во время смога из-за пожара торфяников.
Строгино находится на отшибе большого города, жизнь здесь тихо протекает вдалеке от шумных развлечений. Небольшой парк на берегу реки даёт ощущение слитности с незамутненной природой. В этот спальный район переезжали молодые семьи в начале 80-х, покупали кооперативные квартиры и расплачивались за них много лет.
Мой двухкомнатный уголок на последнем этаже всегда представлялся мне почти британской, а может быть шотландской, каменной крепостью на вершине одного из холмов, на которых стоял город.
Но аритмия - не тётка. Сигнал "свистать всех наверх" в случае внезапного вызова скорой помощи не вызывает активной радости родственников, вынужденных в авральном порядке срываться с работы, мчаться на другой конец города и "печально подносить лекарства".
Нужно было срочно переезжать, продавать, покупать, ремонтировать. Ради чего? Для того, чтобы жить поближе, помогать по хозяйству, воспитывать, давать наставления, поучать, заниматься фигней и вообще мешаться по жизни детям и внукам, независимо от их желания и согласия.
"Вы влюбитесь в эту квартиру!" - "А я в неё уже влюбилась", - ответила девушка, подписывая предварительный договор и передавая мне залог.
А на новом месте... Одноглазое чудище с улицы смотрит на календарь... Напрашивается забавная ассоциация. Как-то в мою бытность народным заседателем направили меня отвезти копии приговоров в Бутырскую тюрьму. Весь комплекс зданий напоминает хорошо укреплённый бастион. Канцелярия располагается в дальнем корпусе, куда надо пройти по внутреннему двору. Сотни взглядов из зарешетчатых окон чувствовались кожей, покрывшейся мурашками.
Так и сейчас: многоквартирный дом напротив множеством глаз пристально и с интересом наблюдает за каждым моим движением. Клиника, конечно. Друзья говорят: привыкнешь.
Надо поставить вариться овсянку на завтрак. Кот крутится под ногами, смотрит обиженно: я же сделал всё, как надо, в лоток. Жалобно мяукает: дай мне, дай мне, дай... Разрезаю пакетик с мокрым кормом, половину выкладываю в миску. Съедает немножко и убегает. Что ж ты так плохо ешь, маленький?
Проверить телефон. Продираясь сквозь толпу присланных глупых роликов из Тик-Тока, нахожу сообщение:
"Друзья, доброе утро!
Сегодня и завтра лекций в нашей группе не будет."
Обидно! Не отдавая себе отчёта, с начала каждой недели жду занятий с лёгким нетерпением. Пообщаться, посмеяться, поговорить, послушать, похвалить. Всё остальное - не то. Лекции, уроки иностранных языков - нет в них душевности...
Остаётся запасной вариант: подключиться к вебинару о Риме. Сто с лишним человек с жадностью смотрит в экран, вспоминая собственные путешествия и тоскуя по призрачному дымчатому городу.
Кот, заслышав речь в обычно молчащей комнате, запрыгивает на диван и рвется устроиться калачиком на коленях. Нет, дорогой, не получится, кыш отсюда, ложись рядом. Злится, кусает предупреждающе пальцы. Никогда не цапнет по-серьезному, только прихватит и сразу извиняться - лизать.
Но сегодня в течение двух часов девушка - экскурсовод бестолково бродит по какому-то полю вокруг одного и того же пруда и двух скучных акведуков где-то на окраине Вечного города. Сегодня Рима нету. Нет ни Колизея, ни Пантеона, ни фонтана Треви. Ни одного местечка, где я с восторгом бродила по старым улочкам, утонув в изумительных оттенков небе над Ватиканом и замком Святого ангела, где всё ещё появляется призрак Цезаря Борджиа.
Кот обиженно свернулся калачиком на кресле, делая вид, что спит, и настороженно наблюдает одним глазом, вдруг я позову всё таки: иди сюда. Тогда он лениво спрыгивает с кресла, задумчиво, боком движется к дивану, как будто и не его звали, мягкой лапкой дотрагивается до колена и мурлычет.
Всё, надо одеваться тепло и выползать на улицу, в школу встречать внука после уроков. Автоматически бросаю взгляд на часы-календарь: 24-ое.
Месяц сурка - февраль...
2022