Без конца по плацу мы ходили,
Ожидая секретный отлёт
И, сличив нас, потом посадили
На военный большой самолёт.
Покидали края дорогие,
Словно птицы неслись за кордон,
Нам дарили ветра полевые
Свой прощальный и низкий поклон.
Приземлились красивейшим утром,
Был туман, он пропасть не успел,
Неизвестное ждали понуро.
Самолёт, взяв на борт, заревел
На расстёгнутых, вёртких и наглых,
На поддержку скупых дембелей,
Говоривших никак не на равных
И циничных собой, хоть убей.
И кричали, чтоб вешались сразу,
И совали в лицо нам ремни,
Огрызались на эту заразу,
Нас пугали армейские дни.
А они, погрузив чемоданы,
Пожелав нам с собою кончать,
Были так омерзительно рады,
Что хотелось их всех пострелять.
А с роднёю совсем не такие,
Может быть, не такие, как есть.
Им плевать на черты дорогие,
Всё равно им чью харю задеть.
Вот приедут и будут хвалиться,
Небылицы свои сочинять,
Ведь язык без костей, распалится,
Кто-нибудь будет им понукать.
Трудно было такое представить,
Встало время стоймя и стоит,
С места сдвинуться малость пора ведь,
Шло бы так вот, как лайнер летит.
Он вернётся за нами не скоро,
Всю познаем солдатскую жизнь.
Спесь сойдёт, и обтешется норов,
Нам два года упрямо служить.
Всё узнаем: подъёмы, тревоги,
Караулы, наряды и плац.
И в мозолях увижу я ноги,
И по дому кручину не раз...
09 05 80
Альтенхайн ГДР
из книги "Полевая почта"