Так последний герой на погосте укутан в знамя,
мрак простерся в тумане без пятен или заплат…
Адресаты моих стихов беспокойно спят,
посылают ответом сны, и о том не знают.
Это к лучшему. Многосмысленность траекторий
защищает от правоты одного суда,
и бессилие части в наречии «никогда»
навсегда отбивает мечты о своём повторе.
Потому наугад из сумбурного хоровода
выбирает финалы для танго себе зима.
Приглашает размытость гранита границ ума
на последнюю – может, истинную – свободу.
И гарантия на отсутствие всех гарантий
открывает просторы в строках, ключа верней,
для семантики ветра. И синтаксис фонарей
оживляет подсветкой дремы не действа ради.
Вакханалиям прошлого радостно в настоящем,
им не важно, какая весна их сюда свела.
…В марте лужи ночью – последние зеркала,
не хранящие в памяти данные в них смотрящих.