Я выхожу из облака томленья
в простор осеннего тепла.
Моё в печали появленье
спортсмена, будто без весла
и без ветрил в штормящем море,
где за волной бежит волна
и страх пылает в томном взоре.
Переиначена вина.
Поставлено всё вверх ногами,
а ветер всё сильней, сильней,
он будто исполняет гаммы,
становится с зарёй звончей.
А я иду по галсу грусти,
не вижу горизонта дня.
Мои желанья ветром рвутся
и, колокольчиком звеня,
уносят с мыслью за ограду
и прячут в подворотне лет,
и, изгибаясь на параде…
в округе застят Белый Свет.