Скоро настанет оранжевая жара
И стаи овец медленно поплетутся в гору
Спрячу старую печаль в их мохнатые шкуры
И отправлю наверх, туда, где холод и высь небес
Старик, нарисованный мелом на белой стене
Не придумаешь новой жизни, но тебе и не надо
И эта полна взлетов, задач, чудес и лазурного моря
Где можно растворить свои мысли в прохладном прибое
Тело взвесить в упругой прозрачной воде
И собирать на дне черные раковины новой печали
Открыть которые смогут лишь те, кто надеется и ждет
Кто себя не уронит и отделить зерна от плевел способен
В каждой гавани взгляда найду по зеленой змее
Она охраняет город от нападения хитрых бандитов
Но она же не даст проникнуть туда художнику или поэту
Порт открыт лишь для верноподданых крыс и шутов безобидных
Кто-то ради поэтов согласен бандитов принять
Есть другие, кто знает: поэт и бандит - иногда это слитно
Все такие убили свою змею и стоят, беззащитны, в синяках и увечьях
Таких буду дарить черными раковинами морскими, чтоб облегчить их страданья