Быть может, март открыл сезон дождей,
опомнившись внезапно, и везде
возникли дыры серонебых луж,
как отраженность чьих-то серых душ,
и межсезонья сиротливость вдруг
проникла в сердце. Ожиданья круг
замкнулся, как "Пандора" на руке,
и растворился в этой вот строке
вопросом вечным: кто ты, где ты, с кем?
Дождь шелестел всю ночь, устал, затем
умолк обиженно. И не поднял глаза.
И о тебе ни слова не сказал...
Николай ЛЯТОШИНСКИЙ