* * *
Этой сказки начало не ново:
на лугу зеленеет трава,
одиноко белеет корова,
как мои, на Нерли, Покрова.
Ни покоя не ищет, ни бури,
щиплет листья, сопит и жуёт,
это мне всё: не Чехов, так Бунин, —
бесконечное шило моё.
Я б с тобой поменялась, родная,
да забыть никогда не смогу,
как, парными кровьми истекая,
ты висела на зимнем суку.
И хрипел в перерезанной шее,
словно колокол, что волокут,
голос Божий, распятый на гжели,
и коров умирательный труд.