Созидатель рифмы, чуткий и ранимый,
Жил в холодном доме несколько веков,
Спиртом согревался, чтобы не застынуть,
Антифриз не дал чтоб заморозить кровь.
А когда по жилам расползалось пламя,
Он садился в кресло, закатив глаза,
И стихи, качаясь, в голове кружились,
Да с ресниц, оттаяв, капала слеза...
Вдохновенье в душу слало чувств салюты,
Искрами из горна, чтобы слог ковать,
До страстей накала строки доводил он,
Волшебство которых будет мир пленять...
И, забыв о бренном сером старом мире,
он взметался к свету неземных дорог,
Его мысли жили, пели и любили,
Не давая будням преступить порог.
И, свой труд закончив, доставал заначку,
Что на день рожденья свой он приберег,
Сигарет измятых открывал он пачку,
и глотал в забвеньи ароматный смог.
Утолял он жажду выбродившим соком,
Влагой, простоявшей много лет в стекле,
Жар играл в бокале темного рубина,
Поцелуем Музы в стылом феврале...