За грудью давит (видно, сердце) так больно – хочется кричать.
А мне бы просто отогреться и не скитаться по ночам.
Грызёт несправедливость мира…
наверно, было так всегда.
Но я сижу на лавке смирно, привыкший к бремени стыда.
Когда я начал путь бродяги?
Бог весть.
Беда пришла извне –
очнулся в сумрачном бараке: холодный свет луны в окне.
Искал, блуждал от дома к дому –
никто меня не опознал.
Живой энергией влекомый, приполз ютиться на вокзал.
Подачки принимать не страшно, страшнее – памяти броня.
Я позабыл о чём-то важном,
и это мучает меня.
Пытают мысли гулким стуком – я силюсь их расшифровать.
…а вдруг по мне скучают внуки?
супруга?
старенькая мать?..
Мелькают тени вдоль перрона, сбивая память в хлипкий ком.
В уме обрывки слабых стонов – и голос странно мне знаком.
Всплывают образы в тумане:
карманный нож… безумный взгляд.
И я внезапно понимаю, что в чём-то очень виноват.
Снести зародыш озаренья бурлящим страхом в сотни тонн.
Натужно морщась от мигрени, быстрее погрузиться в сон:
там тёплый дом,
родные лица –
там жизнь не делится на две.
И я молю, пусть дольше длится… туман неведенья во мне.