Андрей сидел в рабочем кабинете, дописывал свой второй роман. Труд писателя отнимал много сил. Решив отвлечься, он отодвинул ноутбук и включил радио-няню – удостовериться, что сынишка не плачет. Регина, жена, минут пятнадцать назад вышла в магазин.
Звуковое устройство сначала шумно зашипело, а потом писатель услышал нежный голос супруги:
– Спи-усни, не бойся мрака...
Такой колыбельной Андрей не знал, но улыбнулся, радуясь, что жена так быстро вернулась и ему не придется укачивать сына. Нянчить младенца оказалось даже сложнее, чем писать книги. Работник пера потянулся в кресле, рывком поднялся и вышел из комнаты, чтобы покурить в подъезде.
Проходя мимо детской, снова умилился, услышав пение Регины:
– Никому я не отдам тебя, Максимка...
Уже стоя на лестничной площадке и дымя сигаретой, Андрей заметил в себе гнетущий душевный дискомфорт. Что-то в доме было не так. Попытался понять, что именно его насторожило. И вдруг осенило – жена назвала сына Максимом, а зовут-то его – Матвей.
Внезапно Андрей услышал шаркающий звук. И надо сказать, чуть не поседел, когда увидел, как по лестнице поднимается его супруга Регина.
Опрометью бросился назад в квартиру, дернул на себя дверь детской – и застыл в растерянности. В комнате, кроме маленького Матвея, дремлющего в кроватке, никого не было.
И тут раздался шепот откуда-то снизу:
– Не впускай ее…
Чувствуя, как на затылке шевелятся волосы, Андрей заглянул под кроватку. Оттуда смотрела испуганная жена, но не на него, а на что-то позади. Он обернулся. В детской стояла Регина.
Писатель сглотнул вязкую слюну и слабо улыбнулся жене – той, что пришла из подъезда. Ее пристальный взгляд был направлен в сторону кроватки.
– Там монстр под кроватью, – спокойным голосом произнесла Регина, а затем одним резким движением схватила Андрея за руку и вытолкнула из комнаты.
Он ничего не успел сообразить, просто остался стоять в коридоре, пялясь на захлопнувшуюся перед его носом дверь.
Через минуту дверь распахнулась, из детской вышла Регина с Матвеем на руках. Обсуждать произошедшее категорически отказалась, уверяя, что Андрею все привиделось и никакого двойника в их доме не было.
Писатель, вглядываясь в честные глаза супруги, заставил себя поверить, что произошедшее было плодом его творческого воображения. С тех пор прошло два месяца. И Андрей уже почти привык к тому, что жена зовет их сына Максимом.