Да ну что же ты снова погас так вдруг?
А, понятно: не сходятся мы'слишки.
И не бьётся уж сердце давно: «тук-тук»,
Не плетутся стишочки, как фенечки...
Ну и что? В любом мире есть куча рук,
На которых взлетишь ты до неба.
Ты послушай совета, мой милый друг.
Вдруг получится вылезть из Леты?..
Прозе-суке донельзя отдайся весь;
Пожалей, что затеял сей раут!
И скорее пойми: лишь ночная взвесь
Баламутов отправит в нокаут!
И толпа эта - лишь прикрытие
Для усталых зевак бесформенных.
Лишь внутри тебя есть открытие
Тех миров, куда светлость несётся вдруг.
Осознай: мироздания истина -
Есть любовь, всем миром избитая,
Ведь она на то и рассчитана,
Чтобы нечто создать великое!
Так возьми же фломастеров кучу
И крови акварель не жалей!
Может, выйдет вдруг что-то путное:
Уж чего не отбросить далей!
И создай Афродиту великую,
Кукловодом так сильно любимую,
Чтобы лаской ты мог многоликою
Одарить ее, эту Красавицу!
Ты рисуй, что есть силы, прекрасный мой,
Ни Эвтерп не жалей, ни чертей!
Нарисуешь, опишешь - и на покой
Отправляйся скорее, мой «временный».
И скорёхонько утром, спросонья,
Погляди же налево, мой миленький.
И поймёшь ты: водой заговоренной
Опоила тебя нелёгкая.
И вдруг снова те образы милы
Покорят всех людей сердца!
А всего-то лишь нужно было,
Чтоб поддержка была без конца...
Я надеюсь, поймёшь ты быстро,
Что любовь – то театр двоих.
И вся истина в том, что единым
Ну не может быть всяк артист!
Упрежду только: будь осторожен.
Не съедай ты ее до конца!
А иначе - конец ваш близок:
Та разлюбит тебя, наглеца!
После этих слов он возродился.
Все вдруг понял дух бесен, нечист:
Ведь не будет же в нем той искры
Без любви, что не видит границ!
И снова вдруг сел за бумагу он
И фломастеры взял разноцветные.
Создалась у него Афродиты клон,
Только в тыщу раз краше, конечно же.
Друг для друга они - те устройства,
Что включают друг друга в момент,
Но только уже отключения
Не сгущают всех красок палет.
И теперь, словно рыцарь, весь в латах,
Воспрял же тот духом поэт,
Который так горестно плакал,
Оттого, что глубин в нем нет.
Записалось все вдруг с вдохновением
И не съели тот черви блокчейн,
Что хранил в белом саване сотканном
Тот упырь, что бежал меж ветвей.
И Эвтерп, и чертей он отверг теперь:
Все ж и так и без них прекрасно.
Вдохновенье свое у себя внутри
И в любви ищет он многогранной.
И боится он все обанкротить враз,
Ведь уже обожгла его некая
Биссектриса, иль юбка та наглая,
Что пустила тот терпкий песок в глаза.
И роман-деловое общение,
Лицемерья смурной манифест,
Не прельстит уж писаку забвенного,
Ведь то слово «люблю» в нем есть.
И горит оно пламенем жарким
Всем на радость: ему, остальным.
И февраль, тумаков получивший,
Не настигнет с приветом гнилым.
Посмотрел демиург и понял:
«Я - та сила, что благо творит,
А так хочется вдруг за злато
Насолить кому-то с обид!..
Что ж, пойду и я, что-ли, „с Богом”,
Как гово'рите вы, червяки.
Поищу себе новую жертву
Среди вас, зеваки просты...
Изведу же я вам всю душу
И отправлю вас в царство Аида!
Вдруг получится выбить баклуши
Из ваших мозгов промытых...
Не получится - (ха!) да и черт с ним!
Ведь потеха моя есть раздрай!
Чтоб хаос лицезреть ваш плотский,
Я и создал ваш „личный рай”».