Март, прощаясь со мной, опечален был вновь.
Я смотрел на слезу, на стекле…, в ней – любовь.
А ещё в той слезе – боль разлуки видна,
Боль за павших, в войне. Этой боли – нет дна!
И недавняя боль – за погибших в огне,
Кто пришёл на концерт, в Крокус Сити, в Москве…
Плачет март, за окном, смыть, стараясь, печаль,
И всё тише шаги, что ведут его вдаль.
Ветер, выпив слезу, что скользила стеклом,
Опьянел от тоски, и уснул под кустом.
И склонился над ним одинокий нарцисс,
Позабыв о красе, что весенний он принц.
Гиацинт, в каплях слёз, охранял ветра сон,
Что не в силах сдержать был тоску, словно стон.
Сосны, ели, роняли, с иголок-ресниц,
Капли боли, тоски… слёзы падали вниз.
И упав на траву, обретая покой,
Эти слёзы тоски, излучали любовь.
Я смотрел, заражаясь любовью, тоской,
И желал всем ушедшим небесный покой.