Таков этот век — у тебя ни кола, ни двора,
За душой кроме добрых дел и ошибок — ни зги.
Только росчерк стального механического пера
Повторяет: скорее, в маяк, свет зажги.
Будет, будет ещё хорошо, черпай глубже,
Ты бежишь, и ползешь, затем просто глядишь
В сторону казавшуюся окружающим лужей.
А ведь там живой океан, да, малыш?
Будет, будет ещё горячо, слёзы счастья,
В океане грозится скала — хороша!
Ты плывешь, мой малыш, сквозь безучастье
Опускается ночь. Проплывает созвездие ковша.
Погрузись в этот мир, слейся с ним паутиной,
Таков океан — состоящий из созвездий и снов.
Шаг — тебе двадцать пять, шаг — не быть балериной….
Помнишь. Снова с нуля и с самых азов.
Полшага назад — это сердце опять замирает.
А здесь выпал первый счастливый билет.
Атлантида (мы здесь) всегда что-то знает.
Силуэт — спасибо за первый букет….
Несущий добро не обязан являться смиренным.
Маяк неподвижен, он и твой дом, твой оплот,
Это опора, прибежище, и второстепенным
Не станет.
Наконец прибило твой плот
По ступеням, немного волнуясь, дыша через шаг.
Едва улыбаясь, наверх, вот, часовой механизм.
Керосин, лампа, спички и шахматы…
…ставлю вам шах
Вжух!
Свет со мной разлетелся через тысячу призм