1. Эвокация зла Кольца дыма возводят маленький Содом
Открой калитку, озирая огненные клумбы празднословия
Прогуляйся по тропическому саду моих прегрешений, разрешившись от которых, прокладываю дорогу в небо
2. Правда единократно делает шаг влево
Это её лирическое прелюбодеяние Соломея, обряженная в праведность, осыпана душистыми плевелами порицаний
3. Ренессанс дождя
Мой ковчег покороблен кармическим сирокко
Вероятно, его долго гладили против ворса, и он разразился приступом неуместной мести Блуждаю в зазеркалье пророчеств, бесцельно целуя фиолетовый мрак
4. Тело — мой тёплый дом
Душа — в теле, а тело души недужит, его нервная плоть изгрызана серпентарием искусов Узница свободы возглавляет хоровод шальных демонов
5. Заколдованный взгляд, будто резвый луч солнца, падает в океан оптических иллюзий
Горько отдаваться падению, зная, что время вытолкнет на побережье обескураживающей данности, где всё – отнято
6. Залатаю дыры златой духовной крепости жемчужинами перламутровых снов, сливая сливовые слитки гнева в алмазную чашу терпения
7. Убийство смерти – благородно.
Впиваюсь в неё живой хваткой, кремируя её смердящие чресла на костре бесславия, засыпанного почвой грязных почестей
8. Ветер красноречивым тихомолвием отклинает престольницу тьмы:
“Проснись, просыпая снежные пески времени на больные очи счастья! Засыпай, засыпая плоть одеялом, сотканным из его хрустальных осколков!”
9. Мои рай и ад – прямо пропорциональны
Твердь пролегает дробной чертой меж двумя враждующими началами
10. Дни обретают форму Бермудских треугольников, состоящих из скорби, смеха и перемены двух слагаемых Коэффициент их подобия – неисчислим
11. Заклятая азалия задыхается свежестью надвигающегося армагедонского ужаса
Меня – нет, есть только лишь неопалимо-окаянная несокрушимость, поедающая недруга-страха, прирученного в раскалённых недрах духовного сомнения
12. Усилия упасть – бесплодны, взлететь – колоссальны, из колосьев реликтовых реминисценций да криво в небеса, стекло которых стряхнуло заскорузлый иней построждественского волшебства
Из артезианских скважин неисповедимых галактик стекает животворное мирро прощения
13. Громовые раскаты вдохновлённых совестью раскаяний сокрушают Вавилонскую башню моих пороков, объятую бранными возгласами разноязычий
На вершине её дремлет мудрый фантом тишины
14. Чаровница-судьба мешает изумрудное зелье фатальных интриг, отравляя чрево любви травами трагических знамений Видимо, это самый конец пути и бутафория Эдемского блаженства
Однако видимость – мутна
15. Моя Истина близка до дальности
Моё Солнце выселяется из сердца вселенной, навеки смирившись с войной за лицезрение чуда, воскрешающего Новой Атлантидой на ладонях безликой полночи…