***

Чередуя затишье с идей искромётным запалом,
Жду поры осмеяния, как приговора арбитра,
Реют в глянцевом небе осколки разрушенных палуб,
Будто Шар, смятый бременем правды, сорвался с орбиты.

Мир достиг роковой деградации пика... как гордо!
Око псевдовселенной на бренных воззрилось лукаво,
Затаённые мысли сквозь вечность несметной когортой
В субмаринах абстракций плывут в трансцендентную гавань.
 
Рвётся нить корреляций со днями сумбурных веселий,
Гибнут птицы харизмы: смерч войн изувечил им перья,
В устье строк девиантных традиций обрушились сели,
Оглушая мой разум, как хоры восставших империй.

Мной покинута яви мирской инфернальная пристань,
Избран путь отрешения в перечне универсалий,
Сны преследует бескомпромиссности яростный пристав,
Разбивая мечты, как хрустальные луны Версаля*.

Но, увидев от смерти амнистию в райской депеше,
Познаю механизм жизнесмертия в двух элементах
И бреду сквозь туман созидательных терний, где пеший
Пал в овраг оскуденья от сатори в двух миллиметрах.

Пробудив механизм контрадикций нажатием «пуска»,
Интегрирую холод Вестерна и лето востока,
«Каюсь!» – схожи стихи с хаотическим вальсом корпускул,
Это ход «вопреки», жажда жить до последнего вздоха!