не сходить с ума, а просто сойти с картины,
и неважно, кто ты — в каждой геном Лилит,
может, девы Марии, что, в общем-то — допустимо,
в пустоте холста есть то, что всегда кровит.
в мастерскую художника до этого разные приходили:
полчища василисков, орда рептилий,
шлюхи, монашки, растлители юных дев,
озирались с опаской, от зрелища обалдев,
а сейчас в помещении пусто, жена художника зябнет,
знает — готовятся каверзы кракозябры,
в святая святых проникнет чудовище —
отмахнуться,
прочесть отче наш,
а что ещё?
что ещё...
омерзительно, безобразно, космато —
Нечто сочится из коридоров Хумгата,
ползёт по ножке стола всё выше и выше —
видимо, сносит крышу,
тащит на заляпанную акрилом поверхность банку,
бессмыслицей наизнанку,
жена художника смотрит в священном ужасе,
Нечто на жестяной банке — тужится,
содрогается, покрывается липким потом —
запах серы, адовых мук, болота,
с каждым словом рождается брачная песня жабы,
женщина думает — надо же, это отнюдь не шалость,
видимо, красками надышалась,
глючит её неслабо.
в дуккене у Мелика за краски берут недорого,
отмахнувшись от наваждения, морока,
женщина искривляет в усмешке рот —
вот,
черкают стихи нам,
художник срезает их с помощью мастихина,
классический психоанализ —
под слоем краски хранится одна из
последних версий, в которой его жена
соблазнительна, обнажена —
другие бесследно канут,
чтобы поверхность полотен была девственна и чиста,
женщина, зная силу своих арканов,
чувствуя руку Мастера,
кровью исходит на пустоте холста.
30 марта 2024