Я выпью монгольского чая,
Уверюсь, что всё, как должно.
Что утро, меня привечая,
Окрасило светом окно.
И в этом окне, на экране,
Увижу сегодняшний день…
Он щепка в большом океане,
Ревущей стихии мишень.
Но кто-то на утлой лодчонке
Плывёт, чтоб спасти и принять.
У самой опасной воронки
Меня обнадёжила мать.
Взяла, как ребёнка, в объятья,
Где щепка уж видела дно.
Поправила волосы, платье.
И тоже взглянула в окно.
Ты разве жива? Не бывает,
Чтоб мёртвый – откуда невесть.
Ведь я совершенно другая.
Из плоти и крови. Я есть.
И мать постепенно исчезнет,
На кухне оставит меня,
Как после тяжёлой болезни –
В преддверии нового дня.
…Я выпью монгольского чая.
Уверюсь, что морок прошёл.
Скрипит ли берёза, качая
Свой сук, что к стеклу отошёл.
Он просто не знает закона,
Что надо к стволу прилегать.
Что ствол – материнское лоно,
А дерево – добрая мать.