Если б сердце могло говорить,
Чтоб тогда о себе рассказало?
Как на трон, где Любовь обитала,
Село Эго руководить.
А кто правит, тот пишет закон,
И подобных себе одобряет.
Там заносчивость дверь открывает,
Входит гордость и спесь без препон.
А в каморке холодной сидят
Сострадание, благость и милость.
«Я» стеною отгородилось,
Не о том они снова твердят:
Чтоб себя с пьедестала сместило,
Стало нужды других замечать,
Милосердно училось прощать,
Добродетелью зло победило.
«Нет, уж проще на свете прожить,
Закрывая от ближних глаза,
И лелеять, и холить себя,
И о мира проблемах забыть!
Уязвимым тогда мне не быть». —
Так решительно Эго, сказало.
Но Любовь к нему тихо взывала:
«Счастье — благом другим послужить.
Расточая же, приобретать
В вышине неземное богатство.
Если Господу отдано царство,
То из сердца идёт благодать».
Поселяется радость и мир
В этом светлом и убранном доме.
У Любви не чулан, а хоромы,
И зовёт она всех на свой пир!
Но кому отдаём власть и честь? —
Прозвучит сей вопрос прямо к сердцу.
Для кого открываем мы дверцы?
Пусть же блага в нас будет не счесть.