но она молчала
не подавала знаков
жестоко мстила потому что
считала
что ее навсегда обошли
делами
не дали
понять
кому она нужен
к чему прислониться
могла бы
потому и молчала
сколько могла
потому и давала
пока не осталась вдовой
а когда
сквозь трещины стали
она заговорил
стало понятно
это она все это
еще наперед
хорошо знала
и предвосхитила
она просто ждала
заветного часа
когда раскроются стены
разойдутся помойные ямы
откроются старые раны
и она воссядет на трон
из торжества
и торжеством пребудет
а потом она раздастся во всю ширь
голов
и поможет понять
что нам стоило жизнь потерять
но найти её горний призыв
никогда не сдаваться
я точно знал
что мрамора темные
черствые пряди
уже погрузились
в его отвесное тело
что призраки горьких побед
уже стоят за решеткой
и громко поют
и отчетливо воют
их головы выстроены
в зрелый песок
в печи шрапнельные
на плечах голосистых старух
плакали мы
почему бы и нет
мы сползали
мы ползали над горизонтом
вы видели его
глазные дыры
но опять же мочали
и было это молчание
нашим событием
но отошло
и на сердце испуганно
ныло
что-то страшное
какое-то воспоминание
которое
даже нам не понять
тревога решила убрать
еще шестерых
с разрытого ненавистью
спеленанного любовью
последнего в наше время
поля боя
тогда же он
почему-то решило бежать
само
оставляя ревнивые трупы
пялится в голое небо
жесткий езык жевать
истощаться от жажды
никому не нужна
оказалась прошитая
сказками ложь
а я как видине
просто заметаю
их кровоточащие следы
оставляю лишь трупы капканов
их мне тоже жаль
механизмы нежны до поры
по потом
отбирает твой голос
источник до дна
оставляет лишь несколько ягод
зеленых
щемящих покорным покоем
я вышел по следу
тьмы
ее нежных величий
но не дошел до конца
до опалой надежды
до настойчивой муки
себя ради муки изжить
себя ради муки