Я вишу, как раскольник на дыбе
над Россией, где нынче зима.
Словно зубы, которые выбил
мне палач, вдоль дороги дома.
В каплях крови родные озёра –
клёнов листья вморожены в лёд.
Ускользает от мутного взора
моего осторожный народ.
Напрягая глазищи, пытаюсь
разглядеть я во мгле силуэт –
электрический столб будто аист
наклонился в глубокий кювет.
Электрический столб, словно ангел,
освещает сгустившийся мрак:
эскимос, приютившись в яранге,
кормит мёрзлою рыбой собак,
на тропе, что в предгорьях Казбека,
странный всадник застыл на скаку,
никуда не доехавший Грека
сунул руку по локоть в реку.
Не могу – ни во тьме, ни при свете –
разглядеть за густой пеленой:
это смерть иль порывистый ветер
злую шутку играют со мной?
Вроде муза была некапризна,
вроде, ноша была по хребту...
Долгий путь по ухабам Отчизны
завершается в зимнем саду.