Месяц острым серпом взошёл над безлюдным городом,
покорив нагловатым вторжением чёрную синь.
Мрак к утру растворится в тумане, как кофе молотый –
вечно властвовать здесь у него не хватает сил.
В нежилых коридорах с облупленной штукатуркой
будоражат сознание крики болящих тел.
Пустота, ухмыляясь, ехидно играет в жмурки
с тем, кто быть здесь никак не планировал, не хотел.
В зарешеченных окнах, между стен из бетона,
по ночам наступает концерт беспокойных душ –
Режут слух в темноте заунывные стоны,
как разбитые стёкла под утро застывших луж.
Где диагноз размыл все границы реальности,
где царит лишь безумие связь потерявших лиц,
Ледяной монолит не имеет ни капли жалости,
как мороз к грустной участи насмерть замёрзших птиц.
В полуночных палатах на пружинистых койках
коротает весну не живой и не мёртвый люд.
Покидая хозяев, чем попало заколотых,
их надежды, как падаль, валяются и гниют.
А с небес жёлтый месяц бессовестно пялится,
устремив в эти окна пронзительно-наглый взгляд.
Он серпом своим будто бы улыбается,
с высоты наблюдая за всем подряд.