Капелька сорок вторая

Люба была дочкой знаменитого кинорежиссера А.А.Алова (партнера В.А.Наумова) и известным киноведом, Наташа – вторым режиссером у этих двух мэтров. Ну, и завертелось... Они меня познакомили с Аловым и Наумовым и с писателем Юрием Бондаревым, мы договорились о переводе на немецкий язык киносценария по его роману «Берег» и возможной дальнейшей работе в составе съемочной группы. Потом – с директором картины (Эдиком Волковым), с административной группой и ассистентами. Договор подписали, гонорары определили, дали мне текст и обозначили сроки сдачи перевода (частями и по графику). Причем, это был пока литературный сценарий, потом эта троица (Алов с Наумовым и Бондарев) напишет режиссерский сценарий, который тоже надо будет переводить, а уж потом – монтажные листы. Кажется, директор картины (сейчас бы его называли продюсером) Э.Волков был самым первым, кто поговорил со мной о возможной работе в качестве устного переводчика на съемочных площадках, в том числе - в Гамбурге. Вообще, народ киношный тогда был особенный, не похожий на всех прочих людей. Особо сдружился с Наташкой Терпсихоровой (ее муж был известный кинооператор Петр Терпсихоров) и Ларисой Урюпиной, ассистентом по актерам. Ларка и Наташка вообще были главные «рабочие лошадки» в творческом плане, а Волков и его тогда администратор, а сейчас серьезный продюсер Володя Чудовский – организаторы собственно кинопроизводства, причем на всех этапах и во всех подробностях. А этих подробностей в кинопроизводстве тогда было просто неимоверное количество, причем они были такие…как пирог слоёный, только порой не очень вкусные. Сам процесс формирования съемочной группы во всей ее полноте требовал множества различных бумаг и согласований. Например, театрам, в штате которых числились приглашенные на съемки актеры, за год до начала собственно съемочного периода представлялись на согласование графики съемок. А сроки могли меняться по самым разным причинам, которые лучше не перечислять, чтобы не размахнуться еще на том. Материально-техническое обеспечение съемок тоже нужно было планировать и согласовывать с разными службами «Мосфильма» сильно заранее. Скажем, если для съемок требовался спайдер или тонваген (ну, последний-то нужен был на любой картине), то их тоже заказывали в службе материально-технического обеспечения (называлась, правда, по-другому, не помню, как). Как-то запустились, подготовительный период прошел, дали мне режиссерский сценарий на перевод, я его как-то неритмично переводил, но качество было на уровне. А потом мне предложили поехать в Гамбург с группой на месяцок-другой. Ну, я-то был не против, вполне мог бы поехать в свой отпуск. Письмо привез от киностудии «Мосфильм» на адрес начальника ГлавАПУ (тогда им недолго пробыл Макаревич Г.В., ну – так себе начальник, да и архитектор средненький: помнится, пытались каких-то серьезных объектов набрать на альбом к его 60-летию, так вообще выбрать было не из чего). А он уперся: нахрена нам такой сотрудник, который может отсутствовать целый месяц… и в таком духе. Я  говорю: так про каждого можно сказать, у нас в стране отпуск на месяц в год у всех вообще. Ну, поспорь с начальником! Ладно, думаю – нет, так нет. Но тут уж народ с Мосфильма уперся: чего он там из себя изображает?! И к министру кинематографии – так мол и так, обломайте дядьку вредного. Обломали его на раз, подписал он мне разрешение, но обозлился. Съездил в Гамбург месяца, на полтора-два, покрутился на съемках, пообщался с актерами интересными. Из наших там были: Армен Джигарханян, Борис Щербаков, Наталья Белохвостикова, а из немцев: Б.Викки, Б. Дитрих, Корнелия Бойе. Классный парень там был продюсером от немецкого телевидения – Рюдигер Хоффман (чемпион НАТО по боксу в легком весе), такой гамбургский хулиган с высшим образованием.