- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Страна дышала перегаром,
На полках не было товара
И шёл к закату век?
- Увы, на то нашлись умельцы:
Америкосы, европейцы
И наш непросыхавший Ельцин,
Великий человек.
Страну штормило и нехило!
Народ святой, народ-терпила,
Счастливо рыл свои могилы,
Дождавшись «Перемен!».
А на районах жизнь кипела,
Ходили толпами на дело
И зрел в народе Саша Белый,
Грядущий Супермен.
Повсюду врали о войне,
Войне в Афгане и Чечне,
И на прозападной волне
Работал телек.
Тут пьеса Горького «На дне»
Курила нервно в стороне,
И весело жилось шпане
Среди панелек.
С твоим батяней удалым
Нашли мы прибыльный калым,
В обход легавым и блатным,
И всякой швали.
Ты был тогда ещё малЫм.
Мы жрали спирт, пускали дым
И местный рынок центровым
Не отдавали.
Мы были те ещё эстеты:
Кожанки драные и кеды,
Волыны, биты и кастеты...
Всё при нас!
И при таком вот маскараде,
Носимом не забавы ради,
Нас принимали на блатхате
Как-то раз.
Батяня твой тогда по пьяни
Как дикий каторжник буянил!
Да, жаль его, теперь он в яме
Гробовой...
Нас брали явно по наводке,
И ехал я, напившись водки,
Свой век разменивать короткий,
В хлам бухой.
Я долго чалился на зоне
И многих урок урезонил,
Но интерес к моей персоне
Не иссяк.
Не вор, конечно же, в законе,
Но на тюремном, на жаргоне,
Пусть фрайер лагерный не гонит,
Что я босяк!
Я вышел поседевшим дядей,
На этот мир с прищуром глядя,
В себе нося весь груз проклятий
Давно минувших дней.
И всё казалось мне впервые,
Но то уж были нулевые,
И дым табачный воздух выел
Из памяти моей...