Читаю балерину, словно книгу,
Где части её тела, как слова.
Где каждое движение сродни мигу,
А мановений свод, как книжная глава.
В ней текст, то прыток, то ленив,
То сумрачно унылый, то игрив.
Бывает угловат и резок,
Прямолинеен, как отрезок.
То мягок в плавности своей,
То скован натиском цепей.
То в грусти гаснет, словно свечи,
И пеплом падает на плечи.
Она, как буревестник, против шквала,
Не зная притяжения, летала.
А после, меркла, как звезда на небосводе.
И застывала в этом томном эпизоде.
Её турне, шассе и релеве,
Соте, этандр, па, плие.
Шанжман де пье, и арабески,
Рождают в моём сердце всплески.
В пространственном рисунке танца,
При ярком и скользящем блеске глянца,
Я вижу вкусы, музыку и чувства,
Великого балетного искусства.
В её Вселенной нет границ воображения.
В ней смысл каждого движения,
В душе моей оставившего след,
Одной звезды средь множества планет.