Мы сидели на крылечке.
Небо вихрилось в колечки.
За рекой темнел лесок,
словно ягод туесок.
Вдруг Наташка в рыжих косах,
с озорным курносым носом,
хохотушка и юла
речь такую повела:
– Кабы я была царицей,
в белокаменной столице
я б устроила для всех
грандиозный фейерверк
и по всей земле родной
закатила б пир горой.
Сановитым иностранцам
не оставила бы шансов
с нами вместе не плясать
песен звонких не певать.
Вот тогда, глядишь, и тут же
всех связала б в мире дружба!
А ещё красивой дамой
я, конечно, сразу стану.
Заблистаю на балах
с диадемой в волосах.
Тут Серёжка эстафету
подхватил, жуя конфету.
Замечтал, глаза блестят,
пух застрял в густых кудрях:
– Кабы я бы был царём
или, скажем, королём,
я ходил бы очень важно
во дворце многоэтажном
и указы б раздавал,
и устроил карнавал,
и велел бы всем смеяться,
ну, хотя бы улыбаться,
наложил на войны вето,
приказал, чтоб было лето
и каникулы весь год.
И тогда б честной народ…
Сняв пушинку осторожно,
я подумала, как сложно
всем царям у врат стоять,
перед Богом отвечать
за указы-повеленья,
волоча навечно бремя,
шлейф тяжёлый из теней
многих жизней и потерь.
Не хочу я быть царицей.
Лучше б быть мне вольной птицей,
божьей птахою лесной,
находить душе покой,
в высь лазурную взлетая,
в дымке кущ небесных тая.