В Москве работа и жильё,
Машина и загран бельё.
И вроде не было хлопот,
Жил с дамским полом без забот.
Влюблялся в женщин как попало,
Но в душу мне одна запала.
Была скромна, как ангелок,
Но прелестей любви знаток.
Ждала судьба моя финала,
Она в моих объятьях спала.
И как-то раз на выходной,
Был день любви очередной.
Моя Людмила в душ сходила,
Стол у диванчика накрыла.
Играл музон, она сидела,
В халатике на голо тело.
Был полумрак, горели свечи,
Вся суета, была далече.
Стоял любовный аромат,
Чувства кипели, я был рад.
На брудершафт шампань мы пили,
О высших чувствах говорили.
Обнявшись, мы в постель легли,
И начался разврат любви.
Я её тело обласкал,
Но в лоно к ней не проникал.
В таких делах надо терпеть,
Нельзя ведь в спешке дам иметь.
Приходят ласки к завершенью,
Настал черёд проникновенью.
На животе она лежала,
Попэн шикарный приподняла.
Светомузон мерцал как хлопья,
Раздвинул я ей полужопья.
Подул, поцеловал в ложбинку,
Нащупал нежно серединку.
Развёл ей половые губы,
И стал входить к ней, стиснув зубы.
Блаженны первые мгновенья,
В женскую плоть проникновенья!
Она меж тем мне помогала,
И с удовольствием толкала.
Шёл наживления момент,
Но громко пукнул мой «клиент».
Я обалдел не знал как быть,
Как продолжать её любить.
За бёдра я её держал,
И пролив семя вдруг заржал.
Как невоспитанный нахал.
Дрожал попэн сползая с таза,
Она рыдала от экстаза.
В шампанском было много газа,
При этом громко причитала.
Что выпила, аж два бокала,
Произошел газообмен,
Я был в тот раз не джентельмен.
В любви развратной, сексуальной,
Внезапно выхлоп был анальный,
Пусть это будет нашей тайной.
Сейчас мы в браке и любви,
А, кто не верит се ля ви.