Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова.) А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно) от Бога…
Во время второго заседания суда 13 марта, как и во время первого, диалог Бродского и судьи Савельевой проходил в стилистике театра абсурда:
Судья: Значит, вы думаете, что ваши так называемые стихи приносят людям пользу?
Бродский: А почему вы говорите про стихи «так называемые»?
Судья: Мы называем ваши стихи «так называемые» потому, что иного понятия о них у нас нет.
На втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Анна Ахматова, узнав о суде и приговоре, сказала: «Какую биографию делают нашему рыжему! Как будто он кого-то нарочно нанял». В решении суда упоминалось, что «Бродский в 1960 г. был приглашен в органы КГБ по вопросу участия его и его близких друзей по Москве и Ленинграду в издании нелегального сборника „Синтаксис“» и что «в дальнейшем Бродский писал ущербные, упаднические стихи, которые с помощью своих друзей распространял среди молодёжи Москвы и Ленинграда. С помощью своих друзей и отдельных писателей Бродский организовывал литературные вечера, на которых пытался противопоставить себя как поэта нашей советской действительности». (Из статьи Википедии:
«...Рот,
Говорящий неправду, ладонью закроет народ,
И такого на свете нигде не найти языка,
Чтобы мог говорящий взглянуть на народ свысока.
Путь певца - это родиной выбранный путь,
И куда не взгляни - можно только к народу свернуть,
Раствориться как капля в бессчётных людских голосах.
Затеряться листком
в неумолчных шумящих лесах.
Пусть возносит народ -
а других я не знаю судей,
Словно высохший куст, -
самомненье отдельных людей.
Лишь народ может дать высоту,
путеводную нить,
Ибо не с чем свой рост на отшибе от леса сравнить.
Припадаю к народу.
Припадаю к великой реке.
Пью великую речь,
растворяюсь в её языке.
Припадаю к реке,
бесконечно текущей вдоль глаз
Сквозь века, прямо в нас,
мимо нас, дальше нас.» (Иосиф Бродский. Мой народ. 1965 г.)
Учились ль вы писать стишки?
Когда и где? Ведь это важно…
Строчить пером в стране бумажной
Дозволил кто? Кто разрешил?
Себе быть может сами вы
Позволили писать и думать?
Наделали премного шума,
Тут вами все поражены…
Не образованы к тому ж,
Учить пытаетесь народы…
Вы заигрались сумасброды,
Талант ваш, право, неуклюж…
Какая наглость заявлять,
Что стих ваш снизошёл от Бога?
Поэзия у вас убога…
К рукам вас надо всех прибрать…
Пускай проверят разум ваш
В психиатрической больнице,
Не сочиняйте небылицы,
Мы вас берём на карандаш…
«Для строя нашего ты Брут», -
Подумала, но не сказала
Судья… и надо дать не мало…
Коль трут по жизни, то сотрут…
Суд осудил за тунеядство в ссылку на пять лет,
Учись, страдай душой и выстрадай себя, поэт…
(Генцелев А.Н., 05 апреля 2024 г.)