Закружили беды, и завьюжило,
И сердечко снегом замело.
Я сидела за остывшим ужином
И смотрела старое кино.
Были мы в советском прошлом дружными
И любили Родину свою.
Берегини - женщины замужние,
Создавали крепкую семью.
Быть во всем всегда старались первыми
И за ближних всей душой болеть.
А о том, что с нашей дружбой
сделали,
Остаётся только сожалеть.
Разорвали на кусочки Родину.
А потом и души стали рвать,
Делая душевный мир уродливым.
Научили память обнулять.
Оказавшись на холодной паперти,
Вдруг решили, что Мамона - Бог.
И его, вписав в скрижали памяти,
Повели с ЕС кровавый торг.
Торговали недрами и душами.
Честь и совесть напрочь извели.
Бред заморский, как молитву, слушали.
И войной на москалей пошли.
А война игрой не стала в ладушки.
У нее всегда один трофей:
Превращать в горелые оладушки
И утилизировать людей.
Дальше не кино, а фильмы-ужасов
Три копейки стала стоить жизнь.
Богатели наркоманы-лузеры.
Рос нацизм, а с ним и терроризм.
Журавли , летящие из Крокуса,
Дали на вопросы все ответ.
Становиться нужно нам жестокими,
Чтобы знали, что прощенья нет
Дать отпор нацистской злобной нечисти.
Прямиком убийц отправив в ад.
Говорить с врагами больше не о чем.
Пусть в Аду с Бандерою горят.
Журавли небесный свод утюжили,.
Посылая нам свои " курлы,"
Я сидела за остывшим ужином,
А из глаз потоки слез текли.
Плакать от бессилья - дело стремное.
Песнь запели журавли со мной:
Вставай, страна огромная.
Вставай на смертный бой...
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна.
Идёт война народная.
Священная война.