Ва;би-са;би
(яп. ;;, «скромная простота»;
ваби «непритязательная простота»
+ саби «налёт старины; умиротворение одиночества»)
существование в идеальном равновесии
грусти и радости
жизни и смерти
рождения и глубины увядания
смерть это юный цветок сирени
благоухащий над телами разгоряченных
любовников
тонкий саван плотный
замирающий на губах
текущей своей полнотой простоты
на застывших чреслах
высохшее чрево воды
выродившееся
бесполезное
несущее еще при непревзойденной его жизни
смерть
жизнь полнота энэргии восторга
вдохновения
переливающиеся через края смерти
пустые комнаты
соломянная подстилка
две рыбы в корзине
чайник японского чая
зреющая вишня черешня
отцветшая радостью
яблоня
тонкие дым над горой
кваканье лягушек
слепые глазницы странника
голодные глаза его проводника
полная ветка отцетшей сирени
на твоем теле любимая
на твоих глазах
а это лишь
взрывы нашего протезного мозга
поглотившего тишину
в тени умирающего
новожденного дерева
тело роженицы
настигнутое пулей
во время родов
тело ребенка
познавшего мир лишь головой
с телом его застрявшим в аду
мертвого тела матери
счастливая улыбка
молодожавой в вечной любви
обвиненной старухи
средних лет
роженицы
со здоровым ребенком
благословляющим влагу
ее бесконечной груди
вгляд сумасшедшего
подкравшийся под крышу горизонта
ждущего с копъем своего часа
своих уже мертвых коленей
свист пищали срывающей мозги окопов
и всех кто в них забылся заснул
и расстался с предательским телом
теперь уже навсегда
в густых пустотах спасшего нас
в этой смерти врага
крики славы победы
разорванного до кости ужаса
торжества и былинного счастья
за которыми только вереск
и только полировка последней ладьи
приносящей мертвым тела живых
приносящих живым
их последние плотские радости
на последнем во мне
повороте земли
и последнем излучившим себя
ради нас но и
не для нас только
в беззвучности своей
гонга Солнца
смерть богов их роды перерождения
из муки в величие
цвет черешни удар мечом
и растворение в вешней воде
тонкий шепот камышей
и их мновенное самовозгоранье
от поверженных ласк ничего
не прощающей полной
просроченной жалости бури
въюги порока
несвоевременной радости
снег и его совершество
и совершенство в любви
в зарождении жизни
пребывание в её апогее
иже нашем увядании
беспокойные сны музыки
и магнитная радость равнин
в их стремительном опоздании к солнцу
блеклые воспоминания тьмы
и ослепляющая катастрофа света
в наших последних объятьях
наших последний объятий
грусть одиночества в высоте
обремененных разлукой высот
и восторженная в своей невинности
подлость низин
дым гибели и возрожденья
в них обитающих испокон
взрыв
отринутые сгустки воли
и ее непререкаемых волн
воставших из праха
и прахом вершащей расколы
отринутых этих судеб
принятия прощения
лояльность в ненависти
пролитая в колыбели грязная рана
пролитая колыбелью родниковая вода
упадание в зное насекомых животных
и их перерождение в выспренных кармах
как все это грустно сказала она
как все это прекрасно возразил он
солнце село
солнце встало
луна умерла
вечность переродила себя
бросилась в атаку спасать
осколки радости
ради себя ли
ради нас с тобой
как все это радостно
сказала она
как радостно согласился я
и раздал свою радость
отринутой в вечном сомнении
в темных глазах ее
ярко струилась струною луна
моей грусти