Кто как собирает берёзовый сок:
из капельниц клистир апрелям
поставит медбрат, а в соседний лесок
спешит себе зам в финотделе.
Прикинул в уме выход в литрах за день
с поправкой на капли в минуту,
но трезвый расчёт заломил набекрень
фуражку – и плачет посуда:
«Я столь утончённа, с моим шатким дном
всю жизнь по Тоскане кружила,
и чем мне, простуженной, в крае твоём
помочь береза'м, вскрывшим жилы».
«Во-первых, берёзам», – бутылку кляня,
за то, что течёт с неё мимо,
и что простоять прямо-трезво полдня
не может заморская дива,
менял финансист ёмкость жалких Бордо
пузатой коньячною тарой.
И грелся на солнышке Курвуазьё,
исполненный влагою талой.
С промытыми почками, в мареве грёз,
осколок далёкой Европы
алкал с век берёзовых капельки слёз,
слагал стихотворные стопы.
Записывал на бересте финансист
весеннее мутное чтиво –
и пусть не Есенин, но как голосил
графинчик для аперитива!