Темнеет. Птицы допевают тоненько
ещё один апрельский выходной.
Туман расплёскан, будто из подойника,
над голым полем с чёрною водой.
Из облаков просеивает золото
ещё не раскалившийся закат.
Сосновым скрипом с поднебесья спороты,
вороны полусонно докружат –
и всё теряет свет, и цвет, и контуры,
сливаясь в изначальное одно.
И я вот эти сумерки до одури
вдыхаю, будто с ними мне дано
принять, что я однажды – раньше, к сроку ли –
вот так же растворюсь с исходом дня
и буду всем – рекой, тропой, осоками...
Где загорелись огоньки далёкие,
петух отбой горланит деревням.