*
Народец славный у меня живёт,
спокойный внутренне и внешне,
один щеглом свистит-поёт,
а вот пиноккио, в слезах он безутешен.
Все ровно бы из сказок и былин -
почти разбойники и рядышком герои,
прописанные к исполненью им
талантливо играют свои роли.
Мне подданными управлять легко:
спектакль окончен, будто каменеют.
Послушны, я же им не гость,
я кукловод моих марионеток.
Но, уходя, я всё же за спиной
их взгляды, шёпот-ропот слышу.
А обернусь, покорные молчат, со мной
непослушанья труд излишен.
Нет смысла дисциплину нарушать:
долг знают, свой я тоже знаю.
Здесь каждому из нас даётся шанс -
толк в этом понимаю.
*
Он не чихал, но всё ж был добр,
а интервью давалось не кому-то,
но зеркалу. И длинной бородой
укутавшись как пледом для уюта,
с собою оставался сам на сам.
В покое скуки размышлений
дремали сонные его глаза -
нужна же пауза не от лени.
Всё вроде шло своим путём,
своим, когда б не буратино,
да если бы не ключик золотой...
Была бы маслом писана картина.