Он шептал мне прошедшей весной, взглядом руша стены:
«Брат, мне вновь море снится. Там чёрных волн напевы
И крики замёрзших чаек, покрытых морской водою.
Русалки со дна поют мне и манят пойти с собою».
Я глупый, какой же глупый! Считал: то пустые бредни,
Ведь парню всего шестнадцать. Какое так море, черти?..
Какие на дне русалки? Фантазия, глупость, слухи!
Минул целый год, и всё же мои опустились руки.
Спокойное море блещет, сияя в огнях столицы,
Корабль уже подходит, а я вновь смотрю в их лица…
Но нет средь матросов брата, и сердце сжимая болью,
Сознание снова шепчет: «Ну хватит, с тебя довольно!»
По трапу шагал устало, прощаясь с родной землёю,
Но море встречает пылко, ласкает меня водою.
Мы движемся прямо к солнцу, хоть компас теперь не нужен:
В краю, где живут русалки, туманами воздух гружен.
«Я слышу их, брат, вновь слышу… Поют, зазывают плавать,
Но я буду сильным. Видишь? Не брошу родную заводь.
Но в сердце тоскливо, братец, мне чёрное море снится,
Как будто один я в небе – огромная, злая птица…»
Я взгляд опускаю плавно; корабль взрезает волны,
Несётся в края чужие, где воды загадок полны.
Уже здесь не видно чаек, ни рыб, ни акул, дельфинов.
Туман подходил к нам быстро; я ждал, капюшон накинув…
Мы плыли часа четыре, а будто бы дважды вечность,
Сквозь лапы врага-тумана окидывал взглядом местность.
Но дальше бортов не видно. Но слышен лишь тихий голос.
Казалось, за это время уже поседел мой волос.
«Мне, брат, снова море снится. В нём тихо, совсем спокойно.
Русалки обнимут нежно и станет совсем не больно.
Ныряй же сюда скорее! За год я тебя заждался.
Давай же, решайся, братец, тебе всего шаг остался».
И я почти прыгнул в пропасть, ведь голос…
О боги, голос!
Над морем чернильным чайка сияла хвостом кометы,
И ветер сражался с нею, как пели бы нам поэты:
Пусть слабая эта птица, сейчас – самый лучший воин.
На стыке холодной смерти её жизни путь раздвоен.
Русалки со дна мне пели, и я не сумел бороться,
В чужой же морской пучине и сердце почти не бьётся.
Вода проникает в лёгкие, тускнеет в верхушке свет
И с губ пузыри срываются – испуганный тихий «нет».
Я видел в кораллах руки, звериные когти, зубы.
Немеет моё всё тело, дрожат и синеют губы,
Но вновь слышу этот голос, что год весь искал по свету:
«Держись! Ведь ещё секунда, и будет моя победа!»
Корабль ушёл на запад, теряясь в клубах тумана.
История полна горя, отчаянья и обмана…
Я шёл сюда с высшей целью: спасти, уберечь чтоб брата,
Но время текло так быстро… За всё ведь есть в жизни плата.
«Мне чайкой белёсой в море отныне вовек кружиться.
Я вновь слышу волн напевы, позволь же мне с ними слиться.
Нет жизни в людском мне теле, мне ветер расправит крылья».
Вернувшись домой, я плачу от собственного бессилья.