Раскрою тему сисек,
просить не буду платы
за то, чтоб Фидий высек
её резцом булатным
из мрамора. Раскрою!
И навсегда закрою!
«Довольны ли удоем?» –
ревнителей умою.
Итак, мой друг, заглянем
под лифчики к девицам,
и алчущим предъявим,
чем каждая гордится.
Зайдём с «холма» – тип бюста
с нежнейшей бледной кожей.
Острей сосулек люстры
соски – и в царской ложе
под взор твой за корсеты
попали ареолы
(кто не в ладах с балетом –
кружок вокругсосковый).
Красавицы с «холминой»
нежны и утончённы,
услышь за их грудиной
стук сердца учащённый.
Взглянув на грудки юных,
мы сразу вспомним «хлою» –
в пыли миров подлунных
отрада быть с земною,
слегка святой нимфеткой
с упругой маломеркой,
по жизни вечной деткой,
чья прелесть не померкнет.
Оплот страстей «саванна»,
грудь среднего размера –
мне помнится, как в ванной
то над водой белела,
то колыхалась в пене
волнующим атласом,
и я нырял к мурене
послушным водолазом.
Я помню небольшие,
в пупырках ареолы,
все радости мирские
не стоили крамолы
упасть лицом в «саванну»,
украв её у мужа…
Но если всё туманно,
но если ты простужен,
и если меланхолий
не избежал твой разум,
«сапфо» тебе откроет
вход в мнительный запазух.
И ты прильнёшь щекою
к немного вялым персям,
омоешь их слезою,
но по-миссионерски.
С «сапфо» заговоришь ты
практически стихами:
колышьтесь – не колышьтесь,
уж не Москва ль за вами?
Головки роз, тюльпанов –
подобны вам «бутоны»,
что козлоногим Панам
приснятся в анемонах.
«Бутон» раскрыт с рассветом,
и острыми сосцами
проколотое лето
легло вдруг между нами.
Наперсница «бутонов»
была практичной стервой,
и я с своим хитоном
был далеко не первый,
кто укрывал от зноя
открытые участки,
поверь мне – к аналою
«бутоны» не причастны.
Есть сиськи в виде «дульки»,
растущие игриво,
расширены к свистульке,
и, главное – строптивы
все профурсетки с «дулей»:
само названье скажет,
что из трёх пальцев гулей
тебя обескуражат.
Из очень крупных бюстов,
прошу, отметь «цирцею»,
такую не пропустит
никто. Порой на сцене
увенчаны «цирцеей»
высокие сопрано –
весь зал свивает шеи,
когда на фортепьяно
ложатся эти груди
обширной ареолой,
и под нависшим спудом
придушен баркаролой.
Отмечу дальше бегло,
но уваженья ради:
не избежишь ты пекла,
изведав «виноградин».
Лишь подмигни «турчанкам»,
и прыснут, отвернувшись,
как резвые беглянки,
сосочки друг от дружки.
Напоминает «персик»
ворсистый бюст в пижамке,
но мне милее в джерси
укутанные «мамки».
И в каждом типе сисей
своя сокрыта прелесть.
Пусть всяческих коллизий
господь отмерил Еве,
мы всё-таки томимы
мечтой, как в детстве к маме,
припасть к груди любимой,
объять её губами!