Она молчит, и слёзы её ручьём,
Плоть на груди рвёт ногтями на клочья,
Воет отчаянно, дико, совсем по-волчьи.
Я говорю: «Давай же его убьём».
Ночь нам дышала в спину, металась сном,
В сиянии звёзд не найти нам, увы, ответа.
Он был лишь пешкой, облезлым псом,
Говорю: «Отпусти поскорее это».
Она плачет, глядит на меня в упор,
Мнёт своё платье в горячих совсем ладонях,
Взгляд переводит, туманит взор.
Шепчу на ухо: «Есть место в топях…».
Она повинуется, тихо к нему идёт,
Кружится со мной в ореоле манящей тьмы,
Срывает цветок и на землю его кладёт.
Средь башен высоких холмы видны…
Мы движемся плавно, проходим сад,
Клубится по улицам сонным тьма.
Мечтами моими змеится дорога в Ад,
Она это знает, поэтому так бледна.
Ей жизнь оборвать – лишь короткий миг,
Но я не за этим так долго шёл.
К устам её красным тогда приник,
С ума от волнения я сошёл.
Я говорю: «Давай же его убьём,
Тебе не нужна земная его любовь».
Она пробивает сердце моё копьём
И отвечает: «Он силы мне дарит вновь».