Владимиру Казакову
Пламенеет черёмуха в грусти,
надвигается, видно, мороз.
Лепестками усеяна пустошь
грандиозности с чувствами грёз.
Просыпаются тёплые звёзды
в небесах пред ночною порой,
и светлеют туманные грёзы
холодеющей с вихрем весной.
Я себя понимаю частично.
Разобраться в себе не могу,
вероятно, всё это прилично –
представлять бесподобность в снегу.
Превосходные ваши сравненья
для Поэта печальной строки,
как впечатаны в жизни мгновенья,
в безусловности лет велики.
Остаются они и в скрижалях
с белым пламенем чистых небес,
приютивших навеки, пожалуй,
проявляя в других интерес.