Приведу непрерывной строкой
И ручьями чернил засохших
Озорных сорванцов во дворец золотой,
Потревожив изделья усопших.
Возведу акведук для пустынь,
Дам напиться волам и шакалам,
Оболью алым ядом небесную синь
Да мечты раскидаю рядом.
Поброжу по ручью бессапожной ногой,
А другой побреду по степи.
Ухвачу раскалённую лиру рукой,
Чтоб пропасть на тернистом пути.
Для Поэта дорога темна и страшна:
Нет товарища, нет и врага.
Стоит только представить, что муза близка –
Пропадёт, будто в море щепа.
Для Поэта конец – не начало ещё,
Обелиск и венец – не утеха,
Обезличенность вовсе не значит – никто,
А ухмылка – не повод для смеха.
Стихоплёт иль рифмовщик – ещё не Поэт,
А Поэт – музыкант и художник.
Отметая случайный, засаленный бред,
Он плетёт кружева осторожно.
Не стяжая вниманья свиней и козла,
Он следит за движеньем на небе,
За росой, что приятно искрится всегда,
Когда солнышко землю греет.
Он шагает беззвучно по этой земле,
Не гремя по дворцам сапогами,
Не сверкая короной на буйной главе
И не меряя счастье деньгами.
Он босым не гнушается в людях пройтись,
Не стыдится заплатки худой.
Говорит неподатливой букве: «Светись!»
Та становится яркой звездой.