Здоров, как бык, сказали доктора,
обследовав привычно и рутинно.
Ну, слава богу, значит, не пора,
пригоден, словно суп из топора,
хотя посмотришь - та ещё картина.
Вполне себе хорош и тут и там,
побит, пускай не молью, но годами,
а сердце барабанит, как там-там,
и молодость крадётся по пятам,
и пишутся стихи прекрасной даме.
Врачи сулят мне долгие года,
но я не верю, вряд ли столь живучий.
Ну да, ещё влюбляюсь иногда,
пишу стихи красоткам - это да.
Сегодня врач сказал - тяжёлый случай,
болячек тьма, а всё же полон сил,
такой вот парадокс, хоть стой, хоть падай.
Но разве я Творца о том просил?
Талантом жить владел Мафусаил,
а мне талант не сделался лампадой
моих бессонниц - это не порок -
не спать и думать - завтра снова тесты,
потом беседы - сам себя обрёк
на эту писанину между строк -
цепочки слов из этого же теста.
Попроще мог бы, мог бы посложней,
а вот зачем, отвечу сам едва ли.
Уставший от обыденности дней
не стану говорить с врачом о ней,
о жизни на вселенском карнавале.
И мог бы современнее, но мне
привычней тон совсем другой эпохи...
Вот женщина и март, и свет в окне,
и этого достаточно вполне,
поэтому стихи не слишком плохи.
Вот кровь сдаю, вот падаю плашмя,
вот что-то там рифмую, лёжа в жите.
А что есть в жизни, жизни окромя?
Мой доктор, мой Господь, помилуй мя...
И что в ответ? Дышите. Не дышите.
Но всё же я врача не обвиню
за то, что возвратясь домой с проверки,
я жизнь считаю женщинами ню,
отыскивая десять раз на дню,
слова в давно закончившемся веке...