Был странный сон мне десять лет назад:
вполне реалистичный и невинный.
Привиделся дагерротип старинный,
а в нём — старуха, и потухший взгляд.
Хотел перелистнуть страницу сна,
но фото древнее заговорило:
«Побудь со мною. Я не всё забыла.
Дожди и солнце. Кажется, весна.
И ветер продувает всё до дна.
И ветер продувает всё до дна»…
***
Дожди и солнце. Кажется, весна.
И ветер продувает всё до дна.
Но ты одна в безмерном этом мире.
Сбежали нафиг потаскухи прочь.
Ты злые слёзы льёшь и день, и ночь,
шагая по пустой своей квартире.
Кому сказать – так просто стыд и срам.
Ты всё давала беглым дочерям,
кормила их, поила, защищала.
Доходный дом не пуст, в нём есть народ.
В квартирах смех, и плач, и страх живёт.
А, может, сделать всё наоборот?
Их разогнать – и жить начать сначала?
Не выйдет. Каждый стребует своё.
Да и моё. Да денег на жильё.
Им что ни дай – всё будет мало, мало…
Покойный муж был просто пьянь и дрянь,
наследство разделил на эту срань,
всё, что горбами нам в трудах досталось.
Когда-то обжигали кирпичи!
И строили. И дом отвоевали!
И всем образование давали!
Отсудят доли – и ищи-свищи.
Как началось? Пришёл гусарский полк.
В друзья набился (друг он! и товарищ!
товарищ им – худой тамбовский волк).
И девки – в полк, на ихние балы!
От разносолов ломятся столы.
И танцы – опосля хмельной настойки.
А девкам только это и давай!
Давай, пляши! Давай, не отставай!
Не уставай! И бойко прыгай в койку!
Теперь, видать, пристроились в обоз.
Видать, обоз их за полком увёз.
В обозе девкам светит та же доля,
покуда не распробуют их все.
А только принесут они в подоле, –
их бросят тут же, прямо в чистом поле,
или в какой-то лесополосе…
Догнать? Пожалуй, поздно догонять…
Послать вдогон жандармов? … Там гусары.
Простить? Принять? Поцеловать? Обнять?
И слушать их романсы под гитару?..
Убить! А после заново родить!
Иль не рожать, а просто позабыть
о сраме, что случился в прошлой жизни!
И дочек (их сумели погубить).
И мужа (он не дал спокойно жить,
о нём слезы не пролила на тризне)…
Мелькнула мысль про «быть или не быть»,
а вслед за ней – «любить иль не любить».
И так, с гримасой, полной укоризны,
она уснула, стоя у окна.
Одна, как перст.
Одна. Совсем одна.
С пустыней в сердце, зла, огорчена,
надменна, переменчива, капризна.
А рано утром сел на ветке грач
(солидный, будто старый земский врач) –
с трубою медной и почтовой сумкой.
Он протрубил: «Тащи, хозяйка рюмку!
Вот письма! В них от дочек письмена!».
Глотнул, причмокнув, с видом недоумка,
и тут же сгинул.
Видно, от вина…
Она печати с писем сорвала.
Там на листках обведены ручонки.
И имена (выходит, все – девчонки).
Факсимиле на каждом: муж, жена.
О, как же трудно отпускать детей!
О, как прекрасно находить их снова!
Не плач и не ревнуй. Ведь все здоровы!
И нет на свете лучших новостей…
Дожди и солнце. Ветер. Почки. Чай.
Приходит время новому рождаться.
И если хочешь снова повстречаться –
умей с улыбкой всем сказать: «Прощай»…
© Вит. Чел. (2014/2024)