(Строфы, изначально не входившие в главу
«27. Российский немец и народная дубина войны»
http://stihi.ru/2024/04/08/5937
романа «Вдова»)
– Ты стал, Арман, сам жертвой обольщенья
По сути византийца. Русский царь
Тобой играл, не вызвав опасенья.
Могу представить, как ты раскисал
От сладких интонаций Александра.
Ты, словно бы от сока олеандра,
Совсем ослеп, мой романтичный друг!
Пошёл не впрок тебе Санкт-Петербург.
Но я – не ты, поскольку прагматично
Смотрел на угасающий союз.
Но тройку лет и сам я тщился уз
Коварства избежать дипломатично.
В итоге, нарываясь на скандал,
Царю переиграть себя не дал...
– Для Франция нужна ли эта сшибка
Двух доблестных империй?! Вне забав
Поход в Россию – главная ошибка
Пугающего года. Тут я прав!
Кто кашу заварил?! Не кашевар я! –
Арман де Коленкур, переживая
За судьбы императора, страны
И, собственно, империи, вины
С себя ничуть не складывал: не смог он
Нисколько накануне убедить
Упрямца Бонапарта. Упредить
Назревшую беду? Забраться в кокон
Бесчестного молчания, как в сон?
Взял слово, осерчав, Наполеон:
– Твой взгляд – лишь повод мне для мыслей грустных.
Россия – завсегда троянский конь!
Царь Александр – искренний союзник?!
Скорее оценю я блеск икон,
Чем яркость всех твоих мне заверений,
Что царь вступал в союз со мной вне трений,
Вне помысла ослабить договор! –
Наполеон уставил строго взор
В упор на Коленкура в частном споре.
Я – атеист. Царь набожен. Мой бог –
Всемирная стабильность. Мой сапог
В крови российской. В Индии я вскоре
Его омою: в тёплый океан
Мне путь одобрил даже Ватикан.
Послушай-ка, Арман, ты опрометчив
В оценках дипломатии моей.
Враг главный – Лондон. Прочие все мельче.
Война по всей окружности морей,
Как есть, блокада Англии в торговле.
Мне Лондон не лишить на суше кровли
Но всех его колоний я лишу, –
Ярился Бонапарт. – Я вдаль гляжу!
Опальный Коленкур скакать, как мячик,
Послушно не желал: – Не ко двору,
Я вам, но правду твёрдо говорю.
Сир, вас я умолял всегда быть мягче
В делах по отношению к царю.
Вас вновь и вновь во многом укорю.
Царь Александр очень был обижен.
Напрасно вы ему не дали в долг.
Царь к Лондону от этого стал ближе.
От эдакого жмотства есть ли толк?!
– Твои упрёки – пик словесной шкоды.
На армию имперские расходы
При прочих государственных делах
Растут: я год от года сам в долгах
Таких, что Александру и не снились! –
Ответил Коленкуру Бонапарт. –
На что же мне надеяться? На клад?
Расходов всех не знаешь. Уясни лишь:
Империя моя – всему семья.
Должна война кормить саму себя...
С досадой Бонапарт у Коленкура
Выспрашивал: – Царь стал настолько скуп
На здравый смысл и, ведая, что буря
Войны ему страшна, сам точит зуб
На всех, кто предлагал ему быть с нами?!
Отныне наша мощь вся пред глазами
Упрямца-византийца, ну а он,
Не видит, кто такой Наполеон?!
– В России полагают: им сторицей
Окупится заманиванье нас
Сперва в безводный край, а после в грязь…
– Царь вяло помогал нам бить австрийцев.
С блокадой англичан нас обманул.
Я вправе был начать с ним в лоб войну!