***
Утомленный жарой город встретил весть о фестивале вяло, предпочитая пиво под сплитом раскаленной сковородке промки.
Но служебные маршрутки завода и все два маршрута городских автобусов, изредка замечаемых на остановке "Пивзавод" по будням, спасали положение, как могли. В итоге к 17 часам по раздолбанной в хлам дороге от трассы к турникетам потянулся жиденький ручеек жароустойчивых любителей пива и экстрима. Я же попала туда ради интереса сравнить грядущий конкурс пивоваров с тем, из другой жизни и страны, настолько широкой, что по ней можно было путешествовать без паспорта...
В половине шестого к поддонам причалил автобус с поющей женской частью ансамбля, баянистом и худруком-трезвенником, не рискнувшим брать мужскую танцующую половину в столь злачное место.
Без четверти шесть телевизионщики и пресса облепили мрамор постамента, за ними припарковались по росту пожарная, скорая и ПМГ.
Ассистенты в кепках с наклейками завершали последние приготовления, красиво расставляя на разделочных столиках ведерки с надписями "хмель" и "солод", а перед подиумом не покладая рук трудился инженер по технике безопасности, надрываясь расстановкой поближе к котлам стеклянных пятилитровок с пивными дрожжами, накрытых пластиковыми крышками. Моя интуиция сказала "ой!" и предложила занять удобную позицию на штабеле пустых ящиков между двух палаток...
К шести часам зритель повалил плотно и явно к удовольствию таксистов, скопившихся на парковке в предчувствии гешефта.
Ровно в шесть из динамика обрушился удар гонга, и сарафаны взревели "Любо, братцы, любо..." с переходом на "Сеяли девушки яровой хмель".
По второму удару гонга директор взошел на подиум, провозгласил Пиво-Фест открытым и поджег горелки.
После третьего вдруг зазвучала не характерная для этого места музыка, двери заводоуправления широко распахнулись, из них гуськом вышли пять солидных мужиков возрастом около 50 в традиционной форме пивоваров - кожаных коричневых штанцах и безрукавках на голых торсах. Они перестроились в шеренгу и ритмично двинулись в сторону подиума, перемежая движение танцевальными па. Народ встретил их стеклянными аплодисментами, отбивая ритм бутылкой о бутылку.
Не прекращая пританцовывать, конкурсанты приступили к действу. Синхронно и виртуозно они доливали в котлы из ведерок, мешали, черпали, пробовали и снова доливали, потом давали пробовать друг другу, покачивая бедрами в танце, весьма неожиданном для их возраста. Народ млел и подбадривал, музыка завораживала, и вот финальный аккорд. Пивовары выключили горелки и замерли у котлов, сложив руки на груди.
Два рабочих внесли длинную скамейку из свежего дерева, разделенную на пять секторов красными лентами.
По условиям конкурса каждый пивовар должен зачерпнуть корчиком из своего котла, вылить сваренное на свой сектор и сесть на него кожей штанов. Кто не отклеится с третьей попытки встать через некоторое время, тот и победитель.
Зачерпнули - вылили - сели...
Видимо, по сценарию здесь снова должен был запеть хор. Но сарафаны давно затерялись между шортами и семейными труселями в цветочек, а на поддонно-фанерном ваянии разъяренный худрук обнаружил только одиноко спящее тело баяниста. Жестоко подтащив его за ногу к микрофону, худрук сказал нечто такое, отчего баянист мгновенно проснулся и неистово заиграл марш "Прощание Славянки".
Под него на подиум зашла судейская команда.
Один из них... Странно, что ЭТОТ здесь делает? Как бы не его сценарий, он одиночка, в команде работать не может...
Но тут моя интуиция переключилась на банки с пивными дрожжами и начала отсчет: ...два, три, четыре... семь, восемь... залп!
Нагретые дрожжи взбунтовались и сорвали крышки с полной имитацией выстрелов. К ним присоединился гулкий удар о железо упавшей скамейки с пивоварами. Дальше всё понеслось, как в ускоренной киноленте.
Фонтаны из банок, клочья пены, отшатнувшиеся первые ряды зрителей, бегущие в панике задние, снесенные турникеты и ближние к ним палатки, трио сирен пожарной, скорой и ПМГ, суета на парковке, мгновенно прибывшее подкрепление, автозаки, перекрытый выезд, шмон снаружи, шмон внутри, визг сарафанов, больше похожий на звуковой фон оргазма...
Конструктивного диалога у хмельного народа с трезвой властью не получалось. Повсеместно возникали вербальные противоречия с обоюдным упоминанием интимных отношений с родственниками, переходящие в противоречия контактные. Короткие южные сумерки торопились спрятаться в темень, как вдруг...
Динамик откашлялся и выдал знакомую музыку, лучи прожекторов порвали тьму на фрагменты, массовка замерла в едином стоп-кадре.
На подиуме ритмично покачивались пять "пивоваров" в черных концертных стрингах со стразами...
Вряд ли кто из присутствующих видел настоящий мужской стриптиз вживую. Но такой, чтобы с одной снимаемой вещью - жилеткой - это вряд ли вообще. На какое-то время жилетки превратились в партнерш. Они то удалялись, то прижимались к партнерам, то скользили и обвивались вокруг них. Они уходили к другим и возвращались, их ревновали и прощали. Потом их отпустили, как птиц, в ночное небо...
Танцоры откровенно кайфовали, почувствовав себя прежними профи - молодыми и востребованными.
Скромно откланявшись, они спустились со своего, возможно, последнего подиума и пошагали к заводоуправлению. Им вслед раздались аплодисменты зрителей, но уже не стеклянные, а живые, человеческие.
Их сопровождал эскорт из красных сарафанов, худрука, баяниста и выживших заводчан.
Последним в дверь втянулся директор с белой крысой на плече и двумя листками приказов. Первый - об увольнении инженера по технике безопасности в связи с несоответствием занимаемой должности, второй - о восстановлении и возвращении на постамент скульптурной композиции "Светские пивовары". Днюха удалась.
А в противоположную сторону по лунному ландшафту потянулись народ и власть, по-братски поддерживая друг друга. У трассы их поджидали автозаки.
- Залезай, мужики! Один хрен здесь транспорта не дождетесь, подкинем до города...
Простите, Михаил Юрьевич, что перефразирую: "Выхожу одна я на парковку..."
Ну, и где тут моя "духовная связь"?
С дальнего края трижды мигнули фары ретро-грузовичка. Смотри-ка, не бросил.
Почему-то мне хорошо в его кабине и такое единство, что не хочется никакой борьбы противоположностей.
.
- Я не при чем, клянусь...
- Почти верю. Лучше расскажи, как снизошел до судейства.
- Случайно. Пивной директор был на моей лекции "Страдание - как мотиватор в неизбежном создании благородных напитков". Познакомились, пообщались, распили бутылочку какой-то вишневой наливки имени его тёщи, пригласил посмотреть завод...
- И не менее случайно там появилась белая крыска, с которой у тебя тоже духовная связь...
- Я тебя обожаю!
Ячменный колобок луны затрясся от смеха и укатился за тучку с лисьей мордой...