Мы -
те же дети
презренных
во всех временах
и всеми завершенных в нас
пустым обещаньем
времен.
И лучшее в нас
делает нас хуже и страшней.
Наш труд - безвременье,
смиренье с двойником,
которому мы жмем,
как сношенная обувь
и
развороченная в брешь беспомощности своей
смертельная обуза.
Кто посильней -
хирургом стал
и отсекает
яд душевный
от
невинной плоти,
и после
мужество солдат
умеет видеть
как совесть избирает в этот час
лабиринты без-памяти,
пронизанные жидким кислородом.
А кто -
так.
Он просто горло раструбил впритык
и был до нерва выеден,
как банка дефицитных шпротов,
прикован грыжею астральной пустоты,
щемящей нежитью
к привычкам и ссохшимся
от праведности своей
мечтаньям
к привычкам и испрошенным за ничто
за полушку
прощеньям,
над призваньем взявшим власть.
а было:
стремясь электрошоком разбудить
их стулья, вешалки,
их холодильники и унитазы,
одни - как воздух утончились
и с огнем
отныне ищут
исходящий свет
из подлости себя,
другие же
были на бездну бездны своей
отброшены,
как жерла в себя обращенных орудий
назад,
подминая тела и растения тех,
кто поближе,
кого мы любим,
без которых мы
ничто...
жалкий песок ничтожества
на обугленных лицах...
других я не знаю..
я их
не
вижу...