Ночь и война.
Остывает под небом земля.
В толк не возьму,
что ж так долго она ды...-мит...-ся...?
Нет никого.
Только в чёрном стоят тополя,
только звёздочек
битая склянь,
да зола от пшеницы.
Нет никого.
Только ворон под небом парит.
Только смерть, как убитый старик
не лежит за кустами.
Что же с того?
Если может пусть Бог нам простит.
Ведь и Он эту птицу взрастил,
чтоб кружилась над нами.
Что ты кружИшь?
Что ты, ворон, на крыльях несёшь?
В этот жуткий
полуночный час,
что ж тебе-то не спится?
Здесь ведь война,
здесь земля обожжённая сплошь,
что ты ищешь,
кого ты зовёшь,
ворон – чёрная птица?
Как же темно,
как до Бога опять высоко.
Ну, а если и там пустота,
и Его уже нет над нами?
И не грешно,
если кровь по земле рекой,
если чувство о боль – рукой –
будто сердце о камень.
Ночь и война.
Эта пара темнеет легко,
только темь от неё тяжело
к нам ложится на души.
Что суждено,
от того не уйти далеко,
и оно уже не с воронком,
а с пропеллером кружит.