XXV
Час от часу плененный боле By Olga's young beauty
Красами Ольги молодой, With time more ensnared,
Владимир сладостной неволе Vladimir to sweet captivity
Предался полною душой. With his soul surrendered.
Он вечно с ней. В ее покое He just with her. In her boudoir
Они сидят в потемках двое; They sit in the dark as a pair;
Они в саду, рука с рукой, They in the garden, hand in hand,
Гуляют утренней порой; Walk in the morning time blend;
И что ж? Любовью упоенный, So what? By love inflamed,
В смятенье нежного стыда, In confusion of tender shame,
Он только смеет иногда, He only dares from time to time
Улыбкой Ольги ободренный, Encouraged by Olga's smile,
Развитым локоном играть To play with a curl arranged
Иль край одежды целовать. Or to kiss her clothes edge.
XXVI
Он иногда читает Оле He sometimes reads to Olya
Нравоучительный роман, A moralistic book romance,
В котором автор знает боле Where author has more knowledge
Природу, чем Шатобриан, Of nature than Chateaubriand,
А между тем две, три страницы Meanwhile, two, three pages
(Пустые бредни, небылицы, (For virgins hearts dangerous
Опасные для сердца дев) Empty fables, nonsense)
Он пропускает, покраснев. He skips, with bashful blushes.
Уединясь от всех далеко, From everyone away secluded,
Они над шахматной доской, They're over the chessboard
На стол облокотясь, порой Leaning on table, head to head
Сидят, задумавшись глубоко, Sometimes sit, preoccupied,
И Ленский пешкою ладью And dreamy Lensky by a pawn
Берет в рассеянье свою. Beats a rook of his own.
XXVII
Поедет ли домой, и дома He goes home, and at home
Он занят Ольгою своей. Olga occupies his thoughts,
Летучие листки альбома Flying pages of an album
Прилежно украшает ей: Diligently for her decorates:
То в них рисует сельски виды, He either paints rural views,
Надгробный камень, храм Киприды, Tombstone, Temple of Cypris,
Или на лире голубка Or a dove and the lyre,
Пером и красками слегка; Drawn by pen and ink, cohere;
То на листках воспоминанья Or on sheets of memory overall
Пониже подписи других Below signatures of others
Он оставляет нежный стих, He leaves a tender verse,
Безмолвный памятник мечтанья, A silent to dreams memorial,
Мгновенной думы долгий след, An instant thought' long trail,
Все тот же после многих лет. Which after many years prevails.
XXVIII
Конечно, вы не раз видали You seen for sure more than once
Уездной барышни альбом, An album of a provincial maiden,
Что все подружки измарали Where companions got writing chance
С конца, с начала и кругом. From the top to bottom all around.
Сюда, назло правописанью, Here, in defiance of spelling,
Стихи без меры, по преданью Verses no limit, legend according
В знак дружбы верной внесены, As friendship sign were entered,
Уменьшены, продолжены. Diminished or grown longer.
На первом листике встречаешь On the first page you meet
Qu';crirez-vous sur ces tablettes, Qu';crirez-vous sur ces tablettes,
И подпись: t. ; v. Annette; And signature: t. ; v. Annette;
А на последнем прочитаешь: And on the last one you read:
«Кто любит более тебя, "Who loves you more, mon amie,
Пусть пишет далее меня». Let him write further than me.”