Не знаю коннотаций и размеров,
не ведаю придуманных высот.
Бубню невесть о чём сырым манером,
без всяких переделок и красот.
Я не умею выстроить словечки,
они ложатся сами, как хотят.
Но помню, кто убит на Чёрной речке,
и как другой на выдохе отнят.
И что о них писал, искрясь и жалясь,
тот, кто за ними следовал потом.
Все вымерли и сгинули, состарюсь
и я под нелукойевским зонтом.
Волшебник молоком не смочит веки,
и книжкам не получится взлететь
с разбросанной во мне библиотеки,
которая надумала сгореть.
22.04.2024