***
Он играет за хлеб и вино,
потому что иначе грешно,
потому что снегов простыня
занавесила синью окно.
Пальцы выбиты, сердце пьяно
от шопеновского домино,
где, серебряной пылью звеня,
время сыплется бездне на дно.
Он закрылся, он спрятался. Но
вся броня его — клавиш броня.
И жужжащее веретено
треплет парка, перстнями звеня.
И от ужаса даже смешно
расставлять, как в дешевом кино:
короли, палачи, ребятня.
...Он играет за хлеб и вино.